Последний фуршет - Страница 50

Лиза прочла и посмотрела в окно. Она увидела, как легкий ветерок бросил друг на друга два красных листа. Они замерли, соединившись.

Как замерли навсегда те, кто лежал на кровати.

Эти двое завещали все, что у них было ей, Елизавете Николаевне Соломиной.

18

— У нас летом никто не умирает, — говорила Ксения Петровна. Они с Лизой сидели у камина в ее кабинете. Прошло сорок дней после смерти Никаноровых.

— Кому хочется расставаться с красотой, — подала голос Лиза.

— А сейчас начнутся затяжные дожди, — вздохнула Ксения Петровна. — Никаноровы... — она покачала головой, — выбрали удивительно светлый день, другого такого не будет.

Лиза кивнула. Дождь шел с самого утра, он и сейчас омывал калиновые гроздья за окном.

— Ксения Петровна, — сказала Лиза, — но как два человека могли умереть вместе? Хорошо, я понимаю, у них один диагноз, но ведь организм-то разный?

— Такое бывает, — тихо произнесла Ксения Петровна.

— Без... чего-то? Без таблетки? Без... укола?

— Ты хочешь спросить, не дала ли я им яду? — насмешливо поинтересовалась она. — Нет. Я думаю, они завели свои биологические часы на определенное время.

— Невероятно.

— Бывают пары, настолько проросшие друг в друга, что становятся единым организмом.

— Как сиамские близнецы? — насмешливо заметила Лиза.

— Ты даже сама не понимаешь, насколько это точно, — кивнула Ксения Петровна. — Что главное в достижении любой цели? — Она внимательно смотрела на Лизу. Та молчала. — Сила концентрации. Один мой знакомый доктор давно занимается со спортсменами. Те, с кем он работает, опережают других, как теперь говорят, на порядок. А что сделал с ними он? Научил на старте думать только о финише, и ни о чем другом.

— Так просто? — Лиза недоверчиво вскинула брови.

— В том-то и дело, что непросто. Но если этим овладеть — победа твоя. Во всем, в чем ты сама захочешь.

Лиза хмыкнула:

— Он и вас научил?

— Пытался. Учил, — она улыбнулась. — Но я... я не захотела концентрироваться на том, на чем он просил.

— Его спортсмены... бегают?

— И еще гребут, — усмехнулась Ксения Петровна.

— Деньги? — спросила Лиза.

Ксения Петровна засмеялась:

— Ты имеешь в виду призовые? Да, и их тоже. Но я о спортсменах-гребцах.

— Ах, простите.

— Не извиняйся. Гребут — сегодня слово-символ. На него у всех одинаковая реакция.

— Так что же ваш доктор?

— Он, конечно, отбирает тех, кто способен на подобную концентрацию. Не только длинные руки и длинные ноги делают спортсмена чемпионом. — Лиза фыркнула. — Почему такая реакция?

— Вы... очень хорошо знаете его систему... или... самого доктора? — Лизины глаза заблестели.

Ксения Петровна посмотрела на нее:

— Он был моим любовником, Лиза. Эвфемизмы ни к чему. Я могу сказать об этом прямо. Я многому у него научилась, — добавила она.

— А где он сейчас?

— Его пригласили в Австралию. Работает с командой гребцов-юниоров. Успешно.

— Вы скучаете по нему?

— Нет. Я никогда ни по кому не скучаю. Я самодостаточный человек.

— Я тоже, — сказала Лиза.

— Нет, — Ксения Петровна покачала головой. — Такие, как ты, не бывают самодостаточными. Тебе нужно восхищение. Пока Славик тобой восхищался, ты оставалась с ним. А когда он привык и перестал, ты ушла. — Лиза молчала. — Так вот, возвращаюсь к тому, с чего начали. Я повторю: концентрация — главное. Ее можно направить на жизнь, а можно на смерть. О таких, как Никаноровы, стоило бы написать большой научный труд.

— Я не знаю, хорошо ли, как они, соединиться даже в смерти, — проговорила Лиза, обхватив себя руками, как будто ей стало зябко.

— Выпей немного, — Ксения Петровна кивнула на почти нетронутую рюмку водки, настоянной на хеномелисе, японской айве. Она была золотисто-желтого цвета.

Лиза нехотя потянулась к ней и подняла.

— Неплохо, — одобрительно сказала она. — Не зря говорят, что это напиток для эстетов.

— Мне тоже нравится, — Ксения Петровна отпила. — Я за свободу каждого, — добавила она, продолжая начатую тему.

— Знаете, чему я всегда удивляюсь? — Лиза смотрела на Ксению Петровну с восхищением.

— Чему?

— Вы всегда в себе.

— То есть? Ты хочешь сказать — я себе на уме или, напротив, погружена в себя?

— Нет. Я о другом. Вы всегда уверены в себе.

— Тренировка. — Ксения Петровна говорила с расстановкой, словно анализировала, что позволяет ей быть такой, какой ее видит Лиза. — Опыт. Вера.

— Расскажите.

— Да все просто.

— Не может быть.

— Может. Чего проще — перед тем, как выйти из дома, я заставляю себя смотреться в зеркало и нравиться.

— Это нетрудно, — Лиза махнула рукой. — Вы прекрасно выглядите.

— Спасибо. А днем я смотрюсь мельком, только убедиться — все ли в порядке. Я до вечера к этому беспощадному стеклу близко не подхожу.

— Ну да! — недоверчиво бросила Лиза.

— Смотреться в него — значит постоянно мучиться вопросом, как я выгляжу. Если я себе не нравлюсь, у меня пропадет уверенность в собственной безупречности. Дотошные англичане провели исследование и обнаружили, что женщины, которые занимаются фитнесом в зале с зеркальными стенами, устают больше, чем те, кто не смотрится в него во время занятий. Это понятно — когда не видишь быстрых перемен к лучшему, настроение портится.

— А... — начала Лиза, потом закрыла рот.

— Говори, говори...

— А... делают зеркальные потолки в спальне. Тогда они зачем?

Ксения Петровна бросила на нее быстрый взгляд и сказала: